Психологический триллер и царь-панк: Мария Понизовская о своей новинке «Паучье княжество»

«Не бойся тех, кто ушёл, милая. Бойся тех, кто остался»: в издательстве «Черным-бело» вышла мрачная новинка Марии Понизовской «Паучье княжество». Атмосферная история сиротского приюта, где творятся страшные вещи, пробирает до мурашек и погружает в мир альтернативной истории. Мы поговорили с Марией о её книге и готовы поделиться интересными подробностями о «Паучьем княжестве».

— Что вдохновило вас на создание «Паучьего княжества» и почему царь-панк?

— Вдохновили бессонница (какое-то время я жила далеко на севере, где была непривычная мне полярная ночь, которая сбила мой режим сна) и тру-крайм. Я много слушала тру-крайм и смотрела остросоциальные документальные фильмы. А спала урывками. Однажды мне приснился кошмар, который лёг в основу сюжета. 

Царь-панк — частично из-за «Гришаверс» Бардуго, частично из-за Миядзаки. Меня очень зацепила тема альтернативной и странной Руси/Российской империи, которая была у Бардуго. И в то же время её Равка мне казалась не совсем «родной». Мне хотелось написать свою альтернативную Российскую империю. А Миядзаки давно ещё привил любовь ко всяким странным мирам, я просто испытывала острую потребность попробовать себя в чём-то подобном. В «Княжестве» самого мира не так много, это что-то вроде пробы пера. В дальнейшем планирую писать сеттинги, которые будут «активнее». 

— Какие исторические события или фигуры повлияли на сюжет книги?

— Это сложный вопрос, я могу отвечать очень долго. Меня многое связывает с историей России (включая все виды экзаменов). Я брала огромное количество людей/событий/атрибутов быта из совершенно разных эпох. Есть персонажи, которые носят имена тех или иных исторических фигур (но не всегда повторяют их мировоззрение или характер). 

Есть персонажи, чьи имена образованы от имён реальных людей. Маришка никак не похожа на Марину Мнишек, но её имя появилось из-за Мнишек. Улек Тёмный (эпизодический персонаж, он лишь упоминается) возник из-за Вещего Олега и Василия Тёмного, хотя они жили в разные периоды (я вдохновлялась только именами/прозвищами, атрибутами внешности и лишь частично самими личностями). С точки зрения исторических фигур и событий книга похожа скорее на лоскутное одеяло. Я вдохновлялась историей — да. И много. Но при этом не задавалась целью пересказывать реальную историю своими словами.

— Можете ли вы рассказать о главных героях вашего триллера (Маришке и Володе), их ролях в альтернативной реальности?

— Главные герои — это сироты, которые никому не нужны. Их глазами мы смотрим на выдуманный мир, на заброшенный дом, на других людей, на все события. Никого из героев книги нельзя назвать надёжным рассказчиком.

Половина того, что они говорят и думают, — просто их взгляд на происходящее. И он субъективный. В этом их главная задача — показать все события и сам мир, пропустив их через призму собственного восприятия. Для них империя — антиутопия, но станет ли она такой для читателя, будет понятно только в конце.

— Какие элементы панк-культуры вы включили в мир «Паучьего княжества»?

— Я начну с царь-панка вообще. Царь-панк (англ. Tsarpunk) — фантазия, основанная на эстетике, культуре, политике и социальной структуре России, обычно эпохи царизма/досоветского периода XVIII–XX веков. Термин предложен писательницей Ли Бардуго для характеристики своих книг о вселенной «Гришаверс». 

То есть «Царь»/Тsar — это просто термин, которым в зарубежном мире коротко описывают наличие элементов русской (не славянской, а именно русской) культуры в сеттинге (имена, особенная архитектура, чины, звания, религия, сказки, смешение разных этнических групп и их культур).

А с самим «панком» (и в царь-панке, и в «Княжестве» в частности) ситуация та же, как и всегда: антиутопичный мир, власть в руках элиты, сильное социальное расслоение — богатое меньшинство и бедствующее большинство. Глобальный конфликт для любой литературы в жанре «панк» — противостояние угнетающего высшего класса и угнетаемого им населения. Привычная для жанра борьба с системой. Именно эти мотивы и присутствуют в «Паучьем княжестве».

Поэтому царь-панк вообще и «Княжество» в частности — история, что сочетает борьбу со сложившейся системой и элементы/эстетику/культуру русского царизма/досоветской России.

— Как вы считаете, какие особенности жанра царь-панк наиболее привлекательны для читателей?

— Мне кажется, что царь-панк может быть привлекателен именно из-за своей «близости». Это мир, похожий на тот, в котором жили наши прапрабабушки и прапрадедушки, но немного другой, антиутопичный, гротескный, альтернативный. Он основан на той же культуре, к которой мы привыкли и в которой живём. Для русскоязычного читателя «порог вхождения» в царь-панк довольно низкий. Я думаю, что иногда просто приятно читать то, что понятно и близко, но с поправкой на жанр и допущения.

— Есть ли в «Паучьем княжестве» отсылки к реальной истории или культуре, которые могут быть неочевидны для читателя?

— Да, о том говорила немного выше. Имена героев, некоторые события, социальные проблемы того времени, культурные явления (вроде Ирбитской ярмарки, она реально существовала), кризис веры и прочее. Не хочу раскрывать всё — это долго. И не вижу в этом смысла. Но могу сказать, что я вдохновлялась не только реальными событиями, но и какими-то теориями заговора или слухами. 

Есть довольно современные — якобы в Российской империи создавали сиротские приюты, чтобы экспериментировать с вакцинами от оспы (проводить испытания на сиротах). Этому нет никаких подтверждений, но данная теория заговора на меня, скажем так, повлияла.

— С какими трудностями вы столкнулись при создании альтернативного мира «Паучьего княжества»?

— Повторюсь, сам мир (его атрибуты) не сильно развиты в книге, альтернативная Российская империя — скорее декорация. У меня не было с ней сложностей, потому что я могла в любой момент залезть в учебник по истории или интернет. Будь мир «активнее» — пришлось бы сложнее. Но я оставила это для будущих работ. Основной сеттинг книги не империя как таковая, а отдельно взятый сиротский приют. И сложности скорее возникали с персонажами, которые пропускали и мир, и всё происходящее через себя. Мне нужны были разные взгляды.

— Есть ли в книге какие-либо скрытые смыслы или метафоры, которые вы бы хотели, чтобы читатели заметили?

— Определённо есть, но мне бы хотелось, чтобы читатели заметили их сами. Судя по отзывам, кто-то находит, а кто-то нет. Кто-то видит одно, кто-то другое. Пусть так и будет.

— Как вы сбалансировали элементы психологического триллера с альтернативной историей в «Паучьем княжестве»?

— Я пожертвовала «активностью» мира в угоду триллеру.

— Можете поделиться опытом создания уникального языка для вашего мира?

— Во многом мне помогла русская классика, я брала слова оттуда или образовывала диалектизмы по тому же принципу. Плюс у меня есть родственники и друзья из небольших городов в разных уголках России. Что-то я замечала в их речи и брала себе. Что-то придумывала, опираясь на интернет (например, цыганский язык).

— Какие темы и проблемы, актуальные в наши дни, отражены в вашем триллере?

— Тема буллинга, расслоения «по ролям» внутри маленькой группы, обесценивание некоторыми взрослыми проблем детей, проблема «ненужности» брошенных детей.

— Какие советы вы бы дали начинающим писателям, желающим творить в жанре царь-панк?

— Не люблю давать советы. Но могу сказать, что знание истории России может очень сильно помочь.