Валя Филиппенко: «Нынешним детям нужно новое волшебство, чтобы верить в чудо»

Литературный путь Вали Филиппенко начался в раннем детстве, когда она воображала себя в магазине книг, но не простом, где всё уже готово, а в волшебном, где каждую страницу нужно было написать самой. Так рождались её первые сказки и истории, задуманные специально для любимых игрушек. И тогда, и сейчас Валя стремится создать целый мир, в котором герои могут осознать себя, обнаружить свои скрытые таланты и не бояться обрести счастье. В день рождения писательницы публикуем её интервью для «Строк».

— Что вдохновило вас стать автором детских книг?

— Сложно сказать, что вдохновило, но истории для детей, а в детстве — для своих игрушек, друзей, родителей и сестры, я сочиняла с самых ранних лет. Кстати, начинала я со стихов, это потом уже они трансформировались в прозу. Первое цельное художественное произведение для детей я написала пять лет назад, это была сказка «Васька сказал» — история, в которой старший брат придумывает разные страшилки для своей сестры. 

Почему я сейчас занимаюсь детской литературой? Потому что, во-первых, у меня есть глубокое убеждение, что детям нужно много добра, радости, света, подсказок, помощи и поддержки. Потому что дети в самом хорошем смысле этого слова ранимые, доверчивые и искренне верящие существа. А, во-вторых, мир сильно изменился с развитием цифровых технологий, и реальность, в которой живут нынешние дети, сильно отличается от той, в которой существовали дети до. И им, нынешним детям, нужно новое волшебство, чтобы верить в чудо, в себя, в справедливость, в счастье, в любовь. Именно это ощущение нужно для них создавать, а у меня, кажется, получается.

— Включаете ли вы в свои истории личный опыт? Если да, то можете ли вы привести пример?

— Все тексты, которые я пишу, основаны на личном опыте. Я верю, что автора невозможно отделить от произведения, вопрос только в том, какой объём его биографии и личностной рефлексии попадёт в текст. Я, например, осознанно стараюсь ограничивать себя от литературы в плохих состояниях — в злости, агрессии, усталости, расстройстве, апатии. 

Наверное, мои самые автобиографичные истории это «Папа ищет работу», и готовящееся продолжение «Папа едет на море». Отношения главной героини Лиды и главного героя, её папы-композитора Аркадия, — это калька взаимоотношений между мной и моим отцом. Там есть подробности из моей жизни, например, то, как папа учил меня плавать, история про поиск клада в школе. И, конечно, сама история о том, как папа в моём детстве искал работу, менял её, как он это переживал и как это переживали мы. 

Ещё в «Строках» вышла книга «Пафка и шкаф», и в ней тоже есть яркая автобиографическая деталь — посвящение текста моему дедушке. Второй главный герой книги — это домовой, который живет в шкафу в доме у Пашки, зелёное пальто. У него чёткие моральные принципы, он знает немецкий, может починить всё что угодно. Именно таким я видела и таким я помню своего дедушку. Добрым, надёжным, умным, педантичным, и у него как раз было такое же зелёное военное пальто.

— Какая часть процесса написания книги вам нравится больше всего? А какая не нравится?

— Мой самый любимый момент — это начало, когда появляется идея и она меня буквально разрывает изнутри. Практически всегда я сразу знаю, чем начинаются и чем закончатся мои истории, а дальше дело за наполнением, структурой, деталями, какими-то дополнительными сюжетными линиями. Но основные сюжетные повороты и идея обычно падают мне в голову целиком, за что я благодарю свою музу, или кто там распределяет идеи между писателями?

Обычно я стараюсь сразу закрепить свою идею. В самом начале я пишу несколько глав, которые формируют «жизнеобеспечивающую систему» истории, создаю базовые структурные элементы, и дальше он уже может жить. Я могу оставить текст не день, неделю, месяц, но затем вернуться к нему ничего не забыв и не потеряв идею.

— Можете ли вы рассказать нам о детской книге, которая оказала на вас большое влияние в детстве?

— Есть несколько таких книг. Наверное, я бы никогда не стала писать, если бы была только одна. Например, была совершенно потрясающая французская книга про мальчика-сироту, которого младенцем подкинули к крестьянам. С ними он выращивал топинамбур, затем много путешествовал по Франции, жил в цирковой труппе, а после вдруг встретил свою маму и брата-инвалида. К сожалению, я не помню, как она называлась, помню только, что в ней, что традиционно для детской литературы XIX века, было много жестокости. Детская жизнь там не приукрашена, не представлена в каком-то радужном формате. Мальчик страдал и от голода, и от холода, и от агрессии взрослых людей, но книга казалась мне невероятно пронзительной.

Ещё мне нравилась «Бесконечная история» (в другом переводе — «История, конца которой нет»), которая также была переложена в формат фильма. Главный герой, мальчик, над которым смеялись и которого дразнили из-за его неповоротливости, должен придумать имя для феи из другого мира. И всё это не просто так, ведь от того, какое имя он придумает, зависит спасение волшебного мира, который постепенно разрушается.

Мне кажется, что я до сих пор часто мысленно обращаюсь к этому тексту, хотя его я не перечитывала. В отличие от «Маленького принца», к которому я как раз часто возвращаюсь: и к тексту, и к цитатам. Он влияет на меня до сих пор.

— А есть ли у вас любимая детская книга, написанная вами? Если да, то какая и почему именно она?

— Да, и она до сих пор не издана. Правда, это скорее Young Adult, а не детская история «Маша, что ты потеряла?» про Машу и параллельную вселенную. Эта вселенная похожа на наш мир, но дети и взрослые в ней буквально теряют части тела, какие-то физические кусочки себя, если их внимание не сосредоточено на их жизни, если есть какие-то переживания, загнанные внутрь, нерешённые проблемы, расфокус. По факту, это буквальное отражение психосоматики. Я надеюсь, что в ближайшее время этот текст будет издан.

Из того, что уже готовится к изданию — очень любимый мною текст про Майю, который вот-вот, в июне, должен выйти в «Строках». «Приключения Майи, или история необычной девочки» — это такой волшебный, захватывающий мир, в котором я периодически с удовольствием прячусь. Надеюсь, что вам он тоже понравится.

— Можете ли вы рассказать о случае, когда вы получили отзыв о книге, которого совсем не ожидали? Каким он был и что вы из него вынесли?

— После одной из презентаций книги «Папа ищет работу» ко мне со слезами на глазах подошёл папа ребёнка и сказал, что книга ему очень понравилась. Он читал её вместе с ребёнком и иногда ронял скупую мужскую слезу. Были потом и другие похожие отзывы от взрослых мужчин, но в тот момент это меня поразило. Подтвердилась моя теория о том, что сказки существуют не только для детей, но и для взрослых. Да, и я очень люблю своего папу, и через тексты это чувствуется.

— Каким, как вы думаете, будет ваше наследие как автора? Или каким бы вам хотелось, чтобы оно было?

— Надеюсь, что меня никогда не включат в школьную программу по литературе! Я не хочу, чтобы детей заставляли читать мои тексты. А каким будет наследие… Мне сегодня, 17 мая, исполнилось 30 лет, и я надеюсь, что у меня всё ещё впереди и только начинается.

— Что бы вы посоветовали тем, кто хочет стать автором детских книг?

— Я уже давала несколько советов в Telegram-канале «Строк», повторю основные. Первый и самый забавный — попробуйте не писать, попробуйте запретить себе писать детский текст и посмотрите, как ваш внутренний ребёнок отреагирует на такой жёсткий запрет. 

Второй — конечно, нужно много читать, и читать не только те тексты, которые вам нравятся, но и плохие. Чтобы видеть ошибки, по-спортивному злиться, подпитывать своё эго. Для писателя оно важно. Гармоничные отношения с собственным эго — принимающие, понимающие, видящие его проявления, — позволяют писателю, во-первых, не добавлять слишком много своего внутреннего мира в текст и, во-вторых, вдохновляют на то, чтобы его создавать.

Ну и третий совет, который я сама часто стараюсь себе давать. Сегодня дети, да и взрослые, потребляют много визуального контента. Мы становимся визуалами, поэтому автор текста должен быть не только автором сценария и режиссёром, но и оператором. Нужно работать с текстовым зумом, приближать и увеличивать какие-то детали. Выхватывать узоры пояса, серёжки, морщинки, складки на одежде, текстуру гречневой каши. И, наоборот, отъезжать на дальний план и показывать ландшафт города, огромное поле, ровную гладкую поверхность спокойного моря или, может быть, бугристый скат крыши, похожий на вафлю. Фокусом надо управлять, это важно и приятно, и ваш читатель или слушатель это тоже оценит.