Столица оттепели: Москва шестидесятников в трёх историях

В аудиогиде «Москва шестидесятников» мы вместе с проектом «Голоса» рассказываем о людях, местах и событиях, которые определили короткий период, подаривший советским гражданам новые имена в поэзии, оттепельное кино, много тепла, а главное — надежду на светлое будущее. Ну а в этой статье делимся тремя из десяти историй, которые собрали в себе самые яркие черты этого удивительного периода. 

Кто придумал оттепель и шестидесятников?

Живой советский классик, авторитет и знаменитый во всей Европе писатель, поэт и журналист Илья Эренбург был настоящим мастером хлёстких прозвищ и определений. В 1954 году он пишет повесть «Оттепель», которая со временем стала синонимом мимолётного потепления, периода десталинизации и надежд на перемены в жизни СССР. 

Четыре года спустя в 12-м номере журнала «Юность» появилась статья литературного критика Станислава Рассадина, которая называлась «Шестидесятники. Книги о молодом современнике». Статья была первым случаем употребления термина «шестидесятники», а ещё — первой попыткой оформить образ нового советского поколения в литературе и в жизни. 

Рассадин смог выделить черты поколения, повзрослевшего к началу 1960-х: 

«Неформализм» души, трезвость, прекрасно сочетающаяся с честностью и бескорыстием. Это — умение и желание мыслить, размышлять о жизни и её сложностях. Это — стремление во всём, за каждым словом увидеть судьбу человека.

Ещё одним свойством шестидесятников по Рассадину была вера в коммунизм и ответственность перед подвигом великих революционеров прошлого:

«Мы в ответе... перед теми, с Сенатской площади, и перед теми, с Марсова поля», — цитировал он одного из молодых героев повести «Коллеги» Василия Аксёнова.

А ещё Рассадин рассуждал о современной драме отцов и детей. «Отцами» для молодёжи оказались прошедшие войну фронтовики, чей авторитет был непоколебим, но конфликт поколений от этого никуда не делся. Статья читалась тем убедительнее, что самому Рассадину на момент её выхода было только 25 лет — он и сам был, пожалуй, шестидесятником. Так новый термин ушёл в народ из молодёжного журнала «Юность».

Подробнее в выпусках «Физики и лирики» и «Кто придумал шестидесятников».

Оттепель на киноплёнке

Оттепельное кино — отдельный феномен, возможно, один из самых ярких и даже определивших весь период. Пожалуй, главную из успешных попыток рассказать о 60-х и шестидесятниках на языке кино предпринял режиссёр Марлен Хуциев. 

В 1959 году он начал работу над картиной «Застава Ильича», сценарий которой был написан им в соавторстве с Геннадием Шпаликовым — выпускником ВГИКа, чей памятник до сих пор стоит у входа в главный российский киновуз рядом с двумя другими известными выпускниками — Тарковским и Шукшиным. Именно это новое поколение советской молодёжи, по задумке авторов, должно было стать не только героями, но и творцами картины. Девиз съёмок звучал так: «Молодые должны сами рассказать о себе». 

Сценарий будущего фильма включал сцены, которые должны были отражать перемены в общественной жизни: первую после полёта Гагарина первомайскую демонстрацию, вечеринку столичной золотой молодёжи, поход героев на выставку картин современных художников. Поэзия тоже играет в картине значимую роль. Если вы смотрели фильм, то наверняка помните сцену вечера поэзии в Политехническом музее. Её снимали в реальной аудитории при участии популярных у молодёжи авторов, таких как Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Роберт Рождественский, Белла Ахмадулина и Булат Окуджава. Последний потом рассказывал об этом интересном опыте:

Съёмки шли пять вечеров подряд по восемь часов. Продавали билеты, публика была разная, а программа одна и та же. Сколько же было народу! Поэты читали самые острые стихи, сегодня ничего в них острого нет, прямо скажу, но тогда... Что-то такое бушевало, такое было общее горение. Кто-то выходил и говорил: «Будем честными!» И раздавались бурные овации. Это был какой-то переворот в душах...

Не обошлось без накладок: по городу прошёлся слух, что на вечера может попасть любой желающий, но на самом деле билеты распространяли только через профкомы столичных вузов. Это привело к тому, что возле музея собиралась безбилетная толпа, и это так напугало власти, что к Политехническому направили конную милицию. Несмотря на то, что в зале иногда появлялись пустые места, позвать туда желающих с улицы организаторам не позволяли — среди них могли оказаться «непроверенные» граждане. В итоге в одни вечера поэтам приходилось читать перед битком набитым залом, а в другие — перед полупустым, где сидели специально привезённые «сознательные рабочие».

Сам фильм тоже вызвал серьёзные споры. Хрущёв раскритиковал его на встрече руководителей партии с деятелями искусства в марте 1963 года, и от авторов потребовали кардинально переделать картину, в том числе полностью вырезать сцену в Политехническом музее. Хуциев смог доработать сцену так, чтобы пройти через цензуру, так что в 1965 году фильм всё-таки вышел в прокат под названием «Мне двадцать лет». А вот оригинальную версию Хуциева зрители увидели только 32 года спустя.

Подробнее в выпуске «Поймать “Оттепель” на киноплёнку».

Хрущёв на выставке художников

Поход Хрущёва на выставку авангардного искусства быстро стал притчей во языцех. 1 декабря 1962 года Никита Сергеевич посетил Манеж, где работы группы столичных художников «Новая реальность» выставлялись в рамках экспозиции к 30-летию Московского отделения Союза художников СССР. 

13 художников объединяло то, что они работали вне принятого канона социалистического реализма. К такому искусству Хрущёв оказался не готов: явившись в Манеж вместе со свитой высокопоставленных партийцев, он начал неистово и нецензурно бранить непонятных ему мастеров.

«Что это за лица? Вы что, рисовать не умеете? Мой внук и то лучше нарисует! ... Что это такое? Есть у вас совесть? — кричал Хрущёв. — Запретить! Всё запретить! Прекратить это безобразие! И на радио, и на телевидении, и в печати поклонников этого выкорчевать!»

Советская пресса, конечно, не могла ослушаться генсека. Подготовленный для Америки номер журнала «Советский Союз», полностью оформленный работами участников выставки, был изъят и уничтожен. Другие СМИ опубликовали разоблачительные статьи о непонятных народу художниках, а сами они попали под пристальное внимание властей.

В том же году прошла встреча с писателями, музыкантами и прочими деятелями формальной и неформальной культуры в Доме приёмов, где Хрущёв снова повторил свои тезисы. Заодно досталось и джазу, танцу твист, беспартийным и так далее. «Можете сказать, что теперь уже не оттепель и не заморозки — а морозы», — заявил генсек. Так эпоха относительной свободы действительно подошла к своему концу.

Подробнее в выпуске «Никита Сергеевич на художественной выставке».

Кстати, если в борьбе Москвы и Петербурга вам ближе Северная столица, попробуйте заглянуть в наш новый аудиогид «Петроградская сторона дворами» — в нём мы тоже рассказываем интересные, смешные, а иногда даже трогательные истории города через дома, лица и феномены эпохи.