Библиоте́ка и библио́тека: как нормативное ударение может стать ошибочным

Библио́тека. Сейчас такое ударение звучит примерно как мага́зин или по́ртфель, то есть это хрестоматийный пример грубой орфоэпической ошибки. Человека, использующего подобные произносительные варианты, мы никак не назовём культурным, грамотным. Но так было не всегда. Продолжаем разбираться в нюансах русского языка и, в частности, в его ударениях вместе с экспертами Тотального Диктанта.

Ударение библио́тека когда-то было нормативным, и это отражено в русской поэзии. Вот как начинается, например, стихотворение Николая Гумилёва «В библиотеке»: 

О, пожелтевшие листы

В стенах вечерних библио́тек,

Когда раздумья так чисты,

А пыль пьянее, чем наркотик!

Какая потрясающая рифма: библио́тек — наркотик! И это не искажение поэтом слова в угоду рифме (как часто любят объяснять любое непривычное ударение в стихах школьные учителя), это именно старый нормативный вариант. Вариант старорусский, эталонный, можно даже сказать — дворянский. В одном из интервью Белла Ахмадулина говорила: «У меня нет библиотеки — или даже библио́теки, как говорили старинные русские люди». А в другом интервью поэтесса вспоминала о Владимире Набокове: «Набоков знал, что книги его в Советском Союзе не выходят, но спросил с какой-то надеждой: “А в библио́теке (он сделал ударение на О — в библио́теке) — можно взять что-нибудь моё?” Я развела руками».

Откуда же взялись варианты библио́тека и библиоте́ка? Как это нередко бывает, причина двойного ударения в том, что слово это в каком-то смысле было заимствовано русским языком дважды. О его интересной истории рассказывает писатель, популяризатор лингвистики Л. В. Успенский: «Слово это сложено из двух древнегреческих частей: “библиос” — “книга”, “тэке” — “короб”, “хранилище”. С его происхождением все ясно. А вот в русский язык оно проникало дважды: очень давно — прямо от греков, через церковные книги, и в форме “библио́тека” (даже “вивлио́фика” — было и такое произношение) и вторично, в XVIII–XIX веках, через французское и польское посредничество. По-французски книжное хранилище — “библиотэ́к”, с ударением на конечном слоге, как и во всех до единого французских словах. По-польски ударение ложится всегда на предпоследний слог: то же слово произносится как “библиотэ́ка”».

Итак, ударение библио́тека появилось вовсе не потому, что какие-то безграмотные маргиналы переставили ударение в нормальном русском слове библиоте́ка, как может подумать человек, далёкий от лингвистики. Ударение на О здесь по греческому образцу, ударение на Е — по французскому и польскому. Кстати, подобная история произошла с йогуртом. Это слово тоже было заимствовано русским языком дважды, именно поэтому существуют варианты ударения: старое йогу́рт и новое йо́гурт.

Вариант библио́тека в первой половине XX века постепенно выходил из употребления. Если в словаре В. И. Даля (вторая половина XIX века) это слово дано ещё с двумя вариантами ударения, то в «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935–1940) уже только библиоте́ка. Современные словари, разумеется, предписывают произносить только библиоте́ка, а библио́теку если и упоминают, то лишь как устаревший вариант. 

Да, литературная норма меняется, в языке всё не навсегда. Варианты, сегодня считающиеся ошибочными, завтра могут стать нормативными (слово «завтра» не надо понимать буквально, для языка «завтра» — это и через пятьдесят, и через сто лет). А какое-то ударение, которое в наши дни признается эталонным, наши правнуки, возможно, назовут страшной безграмотностью. 

Итак, важно помнить: в живом языке нет ничего установленного раз и навсегда. Все наши знания о том, как по-русски «правильно», «грамотно», «красиво», актуальны для того времени, в котором мы живём. «Придут иные времена, взойдут иные имена», в языке закрепятся иные ударения, о них будут спорить уже другие люди. Спорить столь же яростно, как мы сейчас, вот это точно остаётся неизменным!