Тёмные воды: символика романа «Под рекой»

«Под рекой» — история с двойным, если не с тройным, дном. За сюжетом о дочери маньяка кроется множество символов и подтекстов. Ася Демишкевич, автор романа-обладателя премии «Лицей» (2024) в номинации «Выбор книжных блогеров», рассказала Строкам о его тайных смыслах.

Название романа «Под рекой» возникло сразу — это обычно первое, что приходит мне в голову, когда я начинаю думать об истории, которую хочу рассказать.

Я его тут же погуглила, потому что всегда интересно, насколько оно оригинально, — не нашла книг с таким названием и успокоилась. Мне всегда важно, чтобы имя, которое я даю тексту, отражало его смыслы и атмосферу, поэтому стало понятно, что дальше я буду работать с этой водной метафорой. Если быть точной, то из всех автобиографических моментов, которые хотелось включить в книгу, всплывать на поверхность текста стали именно те, которые как-то связаны с водой. Придуманные фрагменты романа тоже выстроились вокруг реки и Красноярского водохранилища.

Во множестве мифологий река — это граница между миром живых и мёртвых

Даже просто перейдя на другой берег, можно очутиться в ином мире. В этом смысле спуск под реку ещё более опасный. И именно это символическое погружение нужно совершить героине романа Кире, чтобы встретиться и с умершим отцом, и с тьмой внутри неё самой.

В «Под рекой» затопленные деревни и кладбища — подводный мир мертвецов, к которому так привязан отец главной героини. Для него дом, предки и вся его жизнь не только буквально находятся под водой, но и в прошлом, которое это дно символизирует. Дно Красноярского водохранилища — это точка, где прошлое законсервировано в чрезмерной к нему привязанности: когда тебя не интересует ни настоящее, ни будущее, а только то, что было раньше, и желание это «раньше» вернуть во что бы то ни стало. Это такая интерпретация ретрофанатизма, когда и трава была зеленее, и люди лучше, и мороженое вкуснее. Условно нормальный человек будет просто бухтеть по этому поводу, но отец Киры в своих попытках вернуться к истокам идёт дальше и готов реконструировать свой «потерянный рай», не считаясь ни с чьими интересами и будучи готовым приносить любые жертвы.

Метафизическая опасность, исходящая от воды, трансформируется у Киры в страх того, что Красноярскую ГЭС прорвёт и её город затопит. И этот страх, конечно, совсем не то, чем кажется, потому что за удобной боязнью чего-то внешнего прячется гораздо более постыдный и скрываемый даже от самой себя — страх внутреннего. Тёмная вода колыхается внутри семьи героини и в ней самой: тайны, насилие, унаследованная и выученная тяга к агрессии.

Помимо опасного, мёртвого и потустороннего, вода в романе рифмуется ровно с противоположным — с любовью и жизнью.

Я измеряю Енисей верблюдами и медведями, а они пьют воду из одной и той же реки, на берегу которой стоит Дивногорск

В этой фразе сосредоточена любовь Киры к живому месту, в котором она выросла, и попытка измерить его не с помощью километров, а с помощью других живых существ. Ещё более понятной эта рифма становится, когда Кира задаётся вопросом: что по-настоящему экономит её мать, когда она экономит воду из-под крана? И здесь вода, конечно, приравнивается к любви.

В финале романа все героини движутся в сторону большой полноводной реки, что даёт надежду на то, что каждая из них продолжает искать пути, на которых любви в их жизнях будет больше.