Лада Кутузова: «Немного магии в нашем мире не помешало бы»

При взгляде на академический путь Лады Кутузовой писательство кажется не самым очевидным выбором: по образованию Лада — учитель математики и информатики, а также магистр экономики. Однако, как и математик Льюис Кэрролл, создавший фантастический мир «Алисы в стране чудес», Лада в своих произведениях воплощает магию и приключения, выстраивает мистические миры, наполненные загадками и волшебством. Совместно с аудиоиздательством «Вимбо» мы подготовили для вас интервью с писательницей.

— Лада, кем вы хотели стать в детстве? Представляли себя писателем?

— Писателем в детстве я быть не хотела. Дело в том, что об этой профессии я ничего не знала: все писатели либо умерли, либо жили где-то так далеко, что почти как умерли — я с ними не пересекалась. А вот написать классную историю мне захотелось после прочтения книги Джанни Родари «Планета новогодних ёлок». Вообще, мне не хватало в детстве знаний о профессиях. Когда живёшь в небольшом городе, то о многом просто не имеешь никакого представления. Поэтому все будущие профессии я примеряла по простому принципу: нравится литература — надо учиться на учителя литературы, нравится математика — то же самое, только с математикой. В результате по первому образованию я как раз учитель математики и информатики.

— Какие книжки вы любили в детстве? Были ли среди них страшные сказки?

— В моём детстве страшные сказки были в виде «Красной Шапочки», которую сожрал волк, или «Колобка», которого тоже съели, только лиса. Это уже потом я совершенно случайно прочла Кинга и дала себе страшную клятву, что никогда такое ужасное читать не буду! Любимая книга в детстве — Александр Шаров «Человек-Горошина и Простак» — философская сказка, я выписывала оттуда любимые фразы. Например, «Любимая не бывает ни золотой, ни серебряной, ни медной, ни красивой или некрасивой, ни молодой или старой, а только любимой». Ещё из любимых историй — «Мадикен и Пимс из Юнибаккена» Астрид Линдгрен — добрая история о двух девочках, «Летающий на стрекозе» Павла Катаева — о человечке по имени Бибигон.

— Какую из серий — «Темногорье» или «ОБХСС» («ОБХСС: Отдел по борьбе с хаосом, существами и сущностями») — вам было проще писать и почему?

— Это две абсолютно разные для меня истории. «ОБХСС» сложнее в том плане, что помимо приключений, связанных с профессиональной деятельностью главного героя, надо писать и о бытовых проблемах и его личной жизни. А я не люблю писать бытовуху, потому что её и так в жизни много. Я взрослая, я в этом живу, а тут ещё и писать приходится. А «Темногорье» сложнее тем, что там надо было выстроить миры, придумать крутые приключения и не повториться, выдержать атмосферу. Зато там молодёжь в главных героях, а про них мне писать гораздо интереснее — ведь у них многое происходит в жизни впервые.

— Хотели бы вы когда-нибудь встретиться с чем-то непонятным, мистическим в жизни? Или считаете, что место магическим существам исключительно в книжках?

— Мистика в моей жизни была, и объяснения ей я так и не нашла. Знаете, очень пугает, когда ты не умеешь этим управлять. Вот если бы я умела, может, и отнеслась бы по-другому. Иногда я жалею, что не знала, как развить эти способности, что даже обсудить было не с кем — подруги считали, что я всё выдумываю. Иногда мне снится, что я летаю или владею телекинезом. И тогда во сне испытываю чувство узнавания и облегчения: ну, наконец-то! А потом просыпаюсь в нашем мире… Немного магии в нашем мире не помешало бы, но с обязательным ограничением: использовать её только во благо.

— Если бы вы могли выбрать себе одну магическую способность, что бы вы выбрали и почему?

— О-о, хочется всего и сразу. Как на встречах дети всегда реагируют на вопрос: какое бы желание вы загадали? «Я бы загадал, чтобы у меня исполнилась тысяча желаний», «Я бы хотел стать волшебником». Вот только подобные уловки считаются нечестными. Интересно, касается ли это и магии? Вот если бы я захотела стать некромантом и оживлять покойников? Так можно? А может, получить целительские способности и прикосновением руки излечивать тяжелобольных? Или получить магические способности дипломата и гасить всевозможные конфликты в самом зачатке? Но мне почему-то приходит в голову телекинез. Раз! — и пульт от телевизора у меня в руках, даже вставать не надо. Хотя телевизор я не смотрю.

— Если разбирать нечисть по классам, то кто ваш любимый монстр — вампир, оборотень или...?

— У меня нет любимой нечисти. Я вообще на стороне света и не романтизирую тёмную сторону. Мои демоны не влюбляются в людей, а используют их. Мне сложно представить влюблённого демона, люди для этих существ всего лишь корм. Мы все знаем: волки не влюбляются в овец.

— Писатели часто в персонажах книг изображают своих близких и знакомых. Есть ли прототип у Николая Дергунова? Симпатичный ли это для вас человек в жизни, сложно ли с ним строить общение?

— У Николая Дергунова нет прототипа в жизни. Я не всегда беру героев из жизни, часто их придумываю, выстраивая под идею книги. Но если бы Николай реально существовал, не думаю, что с ним было бы сложнее строить отношения, чем с кем-то ещё. Нормальный человек, как по мне.

— Что бы вы сделали первым делом, оказавшись в Темногорье?

— Наверное, некоторое время приходила бы в себя, пыталась бы сообразить: не снится ли это мне? Темногорье — не самый комфортный для проживания мир, но он честный. Он всегда даёт возможность человеку вытащить из себя самое лучшее и прыгнуть выше головы, расставляет всё по местам. И я бы, конечно, постаралась выжить, а потом нашла бы мир по вкусу (желательно, с магией) и поселилась бы там. Ездила бы на экскурсии в Сребролесье, Яблоневую долину, делала бы селфи на мосту Глогха и писала бы путевые заметки.

— Слушаете ли вы книги в аудиоформате? 

— К сожалению, нет. Я плохо воспринимаю информацию на слух и через некоторое время отключаюсь. Но я слушала отрывки из озвученных моих книг, и это прекрасно. Мне повезло с сотрудничеством с аудиоиздательством «Вимбо», здесь делают штучный товар и внимательно подходят к озвучиванию.

— В серии книг про ОБХСС рассматриваются три дела: Чёртово, Ведьмино и Волчье. Какое дело будет следующим? С чем ещё предстоит столкнуться отделу по борьбе с нечистью?

— Следующая книга будет называться «Проклятое дело», она будет посвящена родовым проклятьям, в результате которых гибнет весь род.

— Кто у вас любимый герой (или героиня) из ваших произведений?

— У меня несколько любимых героев. Я к большинству своих персонажей положительно отношусь, особенно к мужским. Любимый женский — это Катя из книги «Темногорье. Плацкартный билет». Она не идеальный подросток, и маме с ней трудно, но всё это временные сложности — болезнь роста. Из мужских персонажей мне нравятся Никита Кузнецов из книги «Мёртвый месяц», Летц из книги «Темногорье. Серебряный лес», Фёдор из «Птицы несчастья» («Гиблые воды Заручья»). Они не мечтали о подвигах, но они — олицетворение мысли, что «героями не рождаются, героями становятся».