Великий диктатор, оценив свое положение, прекрасно осознавал, что вместо могущественного лидера все видят в нем политическую марионетку. Именно эту мысль он четко и откровенно выразил в своем интервью известной тогда журналистке Маделин Моллир. Он признал, что его карьера потерпела крах, а бурная деятельность всего лишь только видимость. Прошли те дни, когда он мог наслаждаться властью, поэтому он называл себя последним наблюдателем за всем происходящим.