«… — Позвольте, позвольте! Кого другого? Кого? — слышала она, и хотелось ей зажать уши. И вдруг Чижов закричал: — Озерова, помощника?… Озерова? Да?..
Он обозлил Клавдию этим выкриком. Она остановилась, бледная, сказала коротко:
— Да!
Чижов подступил к ней вплотную. Были еще какие-то слова; совсем близко увидела она перекосившееся лицо Чижова, глаза, блеск зубов. Она отступила. Подломились в коленях ноги. Чижов с налету опрокинул ее на скамейку. Руки его шарили. Клавдия отбивалась молча, отчаянно, ломая ногти. Руки Чижова окостенели, не разжимались. Клавдии удалось повернуться, и, откидывая голову, она несколько раз сильно и резко ударила его назад затылком, рванулась, отбежала за дерево. Все произошло в одну секунду. Медленно трезвея, Чижов достал из кармана платок, приложил к разбитому носу.
Клавдия спросила вызывающе, с веселой злобой:
— Что? Получил? Хорошо!..
На всякий случай она подняла булыжник, если опять сунется…»