«Воплощение стереотипного еврея»: сатирический роман Джошуа Коэна впервые на русском

Полное название романа Джошуа Коэна — «Нетаньяху. Отчёт о незначительном и в конечном счёте даже неважном эпизоде из жизни очень известной семьи». И автор, конечно, скромничает: ничем не примечательное прошлое не стало бы основой романа, и уж тем более Коэн не получил бы в 2022 году за свою работу Пулитцеровскую премию как за «едкий, лингвистически искусный исторический роман о двусмысленности еврейско-американского опыта, представляющий идеи и споры столь же изменчивые, как и его запутанный сюжет». 

Вернёмся в прошлое: Коэн знакомится с известным критиком Гарольдом Блумом, два литератора регулярно ведут интеллектуальные беседы. Пожилой теоретик культуры интересовался мнением юного Джошуа о классиках, о современной литературе, а в ответ делился интересными фактами: например, Блум купался голышом с Жаком Деррида, играл в шахматы с Набоковым (уже будучи одетым) — разве не потрясающе? Именно Гарольд Блум и рассказал Джошуа про свою встречу с израильским историком Бен-Ционом Нетаньяху. 

Ныне покойный Гарольд оживает на страницах романа Коэна под именем Рубен Блум. «Воплощение стереотипного еврея», перед которым университет ставит задачу войти в комиссию по приёму на работу новых сотрудников, он должен стать аудитором навыков и способностей Нетаньяху в вопросах иудейской истории. Но есть подвох: Блум специалист по американской истории и очень далёк от своих корней и еврейской диаспоры. С этого момента сюжет начинает закручиваться в виртуозный фарс, за которым скрываются важные социальные вопросы и внутренние разногласия.

Джошуа Коэн, безусловно, беллетризировал историю Гарольда, но сделал это крайне изысканно. В своём литературном подлоге автор признаётся, но книгу никто и не позиционирует как документальную. Поэтому в семье книжного Блума появляется дочь Джудит, а внутренние монологи Рубена и его диалоги с коллегами — тоже авторская фантазия во всём своём прекрасном разнообразии.

В романе много отрицания: Джудит считает, что ей необходима ринопластика, чтобы её нос был не таким «еврейским», Блум превращает своё настоящее имя Рувин Юдль в Рубена, а своё «полезное прошлое» ему приходится вспоминать только потому, что университет вешает на него обязательство по ревизии знаний Нетаньяху. 

Весь текст — это сплошная рефлексия, вырывающаяся наружу, когда Бен-Цион является в США вместе со всей своей семьёй, уверенный в том, что работу в университете он точно получит. 

Рефлексия псевдо-Гарольда в романе и её проявление не похожи на типично мрачную интроспекцию. Текст превращается в гармонию хаоса из цинизма, насмешки, пассивно-агрессивное гаерство, борьбу с догматами, страхами и предрассудками. 

Автор «Нетаньяху» виртуозно контролирует все эти процессы, дирижирует этой какофонией. Поразительно, как ушки глубокой мысли показываются за диалогом, который сначала вызывает улыбку, а затем пятиминутку размышлений. Пускай повествование и ведётся от первого лица, от лица Рубена Блума, Коэн каким-то гениальным образом оставляет в тексте пространство для самого читателя, для его интерпретаций и размышлений. Во всём этом фарсе, вызывающем улыбку и лёгкие «хи-хи», появляется мысль: а разве это вообще должно вызывать смех?

Возможно, многим читателям на этапе знакомства с текстом будет лишь частично знакома тема иудейской истории и взаимосвязей междоусобиц, причин переселения евреев в Америку, но роман всё равно будет чувствоваться актуальным. Тема нативизации иммигрантов (Блум из семьи киевских евреев), тема выбора своего пути (профессора активно «бранят на идише» его близкие за склонность к умственному труду как не самому прибыльному делу), попытки замаскировать теологию под историю и наоборот — всё это хоть чуть-чуть да известно каждому. К сожалению. 

Нетаньяху в романе — дерзкий, яркий, бескомпромиссный и даже немного сумасшедший. Чего только стоит его выразительный вывод о комиссии с Блумом: «Не Отец, Сын, Святой Дух, а дебилы, имбецилы, идиоты». И он противопоставляется Блуму, которого глава университета делает своим «карманным евреем», удобным сотрудником для ситуации с Нетаньяху. В этом конфликте кроется неудобство читателя: так противоречия выглядят и в реальности. Такие сцены в книге будут вызывать дискомфорт, некоторую трудность взаимодействия с текстом. А в комфортных академических сценах будет иначе. Так по ту сторону романа будет рождаться особенная связь читателя с персонажами. 

Коэна все кому не лень пытаются сравнивать с Филипом Ротом, — нельзя отрицать, что Джошуа в рамках своего кривого зеркала затрагивал и грани пародии. Но, что бы писатель ни задумал, у него получилось. 

В частности, у него получилось рассказать эту историю так, что она увлекает и затягивает (привет всем, кто обожает распутывать словесные кружева, и переводчику романа Юлии Полещук). «Нетаньяху» получился терпким романом, который, хочется верить, получит своего читателя, способного оценить искусство, остроумие и изобретательность Джошуа Коэна. 

Роман «Нетаньяху» можно почитать и послушать в «Строках» с 26 сентября.